История России славна именами и достойными примерами для подражания. Их количество не счесть. Ведь русский человек всегда стоял за правду, добро, мир и справедливость. Одним из таких ярких примеров являются Александр Невский и Петр Великий. Их имена знают во всем мире. Их заслуги и подвиги увековечены в литературе, в их честь воздвигнуто большое количество памятников, их имена носят мосты и названия улиц. Но мало кто знает, что имена Александра Ярославича и Петра Алексеевича тесно переплелись. Ведь сам Петр I считал себя приемником дел великого князя, да и к тому же Александр Невский был одним из духовных покровителей любимого детища Петра города Санкт-Петербурга.
Александр Невский играл одну из важнейших ролей в формировании личности и в деяниях Петра Великого. Еще в детстве, Петр строил свою первую потешную флотилию в Переславле – на родине Александра Невского. Именно здесь на берегу Плещеева озера берут начало великие реформы двух великих полководцев – Петра и Александра. [1]
Снова их пути пересеклись после того, как Петр I решил перенести столицу из Москвы в Санкт-Петербург, новому городу понадобился святой покровитель. Изучив древние летописи, император понял, что на эту роль подходит Александр Невский. В те времена считали, что Ледовое побоище, о котором было написано в летописях, происходило как раз на месте основания Санкт-Петербурга. На самом же деле оно происходило немного в стороне.
Поэтому и был выбран образ Александра Невского, ведь в нем сочетались воитель, князь и святой. Для закрепления нового статуса великого князя Петр I решил перенести его мощи в новую столицу.[2]
И что интересно и Александр Ярославич, и Петр Алексеевич вели борьбу со шведами.
Мощи благоверного князя должны были стать главной святыней города, а его духовным центром (исследователи архитектуры Петербурга говорят, что и градоорганизующим) должен был стать Александро-Невский монастырь, в коем надлежало пребывать святым мощам князя Невского.
Место для будущего монастыря было выбрано лично Петром уже весной 1704 года. Но осуществлением своего замысла царь смог заняться только позже, когда военные заботы перестали быть наиглавнейшими. [3]
В журнале Петра Великого за июль 1710 года читаем следующее:
«Государь, будучи в Петербурге, осматривал места, где быть каким строениям и над Невою рекою, при Санкт-Петербурге, на устье речки Черной усмотрел изрядное место, которое называлось Виктори, где указал строить монастырь во имя Святой Троицы и святого Александра Невского, и на том месте, в присутствии его, государя, и при нем обретающихся министров и генералитета, архимандрит, назначенный в тот монастырь, Феодосий водрузил крест с таковым надписанием: “Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, повелением царского пресветлого величества, на сем месте имеет создатися монастырь” – и поставлена на том месте часовня».
Уже в 1712 году на левой стороне речки была заложена, а в следующем году 25 марта была освящена деревянная церковь Благовещения. Как только отделаны были кельи, устроилось и иноческое общежитие.
Собственно постройка монастыря началась не ранее 1717 года по плану архитектора Андрея Треззина. На плане государь изволил начертать: «Во имя Господне делать по сему». Работы продолжались непрерывно. В том же году был заложен и храм во имя святого Александра Невского. 29 мая 1723 года во время своего посещения вновь устроенной обители государь повелел «обретающиеся во Владимирском Рождествене монастыре мощи святого благоверного великого князя Александра Невского перенести в Александровский монастырь». [3]
Для перенесения святых мощей из Владимира в Петербург в 1723 году устроен был ковчег, покрытый малиновым бархатом. Над ковчегом возвышался балдахин. На крышке ковчега лежала подушка лазоревого цвета, обложенная золотым позументом с золотыми кистями. На нее возложены были крест и княжеские регалии. Из Владимира до Петербурга святые мощи должен был сопровождать настоятель Рождественского монастыря архимандрит Сергий. При шествии со святыми мощами должно было наблюдать, чтобы не было ни замедления, ни излишней поспешности. Духовные и светские лица должны были во время процессии присутствовать неотлучно. Строго было наказано, чтобы вблизи святыни не происходило «сквернословии и непотребных действ». Надлежало останавливаться «в удобных полевых местах и содержать ковчег со святыми мощами в шатре, под надлежащим присмотром и охранением».
Из Владимира мощи вынесли 11 августа. Накануне во всех храмах города отслужили всенощное бдение и утром литургию. Духовенство города и окрестных монастырей, при многочисленном стечении народа, с крестным ходом направилось из соборного храма в Рождественскую обитель. Здесь перед ракою святого князя отслужено было молебствие. Затем архимандриты и игумены, приступив к раке, подняли святые мощи и поставили в приготовленный ковчег. Монастырская стена, выходившая на большую улицу, была разобрана, так как из-за высоты ковчега, осеняемого балдахином (ковчег с балдахином был вышиною около 4 метров, длиною с носилками около 8 метров, шириною более 5 метров), пронести прямо из монастырских ворот было невозможно. Духовенство на раменах несло ковчег до так называемой Студеной горы. Волны народа сопровождали священное шествие. Колокольный звон со всех церквей раздавался в воздухе. Так проводили граждане Владимира свою достопамятную святыню.
Всюду мощи благоверного князя встречал народ. Каждый хотел не просто прикоснуться к святыне, но хоть какое-то, пусть и малое, время пронести, даже женщины и дети. [3]
17 августа вечером, в 8 часу пополудни, шествие приблизилось к Москве и остановилось до утра у пруда под Красным Селом. Уже с вечера толпы народа устремились из Москвы и окружили ковчег. Утром 18 августа при звоне всех московских колоколов крестный ход в сопровождении множества народа двинулся на сретение святых мощей, которое и совершилось на том самом месте, где в 1652 году встречены были мощи святителя Филиппа, привезенные по воле царя Алексея Михайловича из Соловецкого монастыря. У церкви святого Василия Кесарийского было совершено всенародное молебствие. Затем процессия двинулась по Москве к Кремлю. Однако внести святые мощи в Кремль оказалось невозможным опять-таки из-за высоты балдахина. Мощи пронесли до села Всесвятского. В поле раскинут был царский шатер, под сенью которого на ночь и была поставлена святыня. В течение всей ночи множество народа как бы на страже неотлучно окружало шатер. Молебное пение не прекращалось до самого утра. 19 августа мощи направились из Москвы дальше.
По мысли Петра, святыня должна была быть уже 25 августа в Петербурге. Предполагалось 30 августа, в память заключенного в этот день Ништадтского мира со шведами, торжественно внести святые мощи в Александро-Невский монастырь. Но так как к означенному сроку святыня не могла прибыть в Петербург, то новым указом повелевалось уже не спешить шествием и по прибытии в Шлиссельбург поставить святыню в соборной Благовещенской церкви, что и было исполнено 1 октября. Там святые мощи почивали до августа следующего, 1724 года. [3]
Встреча святыни в Петербурге была весьма торжественная. Император со свитой прибыл на галере к устью Ижоры. Благоговейно сняв святыню с яхты и поставив на галеру, государь повелел своим вельможам взяться за весла, а сам управлял рулем. Во время плавания раздавалась непрерывная пушечная пальба. То и дело из Петербурга прибывали новые галеры со знатными лицами, а во главе их – ботик Петра Великого, также отдававший салют своими небольшими медными пушками. У специально устроенной пристани шествие остановилось. Здесь святыню сняли с галеры, и знатнейшие вельможи понесли ее в монастырь. Лишь только святыня была поставлена на приготовленное место, дан был знак к возобновлению пушечной пальбы. Вечером город был иллюминован. На другой день в Александро-Невской обители было светлое торжество, на котором присутствовал государь со знатнейшими вельможами и раздавал гостям план предположенных в монастыре построек, гравированный на меди. Тогда же установлено было праздновать торжество перенесения святых мощей ежегодно 30 августа. Повелено было теперь изображать князя в великокняжеских одеждах, а не в иноческих, как принято было ранее.
Принеся мощи благоверного князя в Петербург, царь как бы поручал ему город, любимое свое детище. А через полгода Петра не стало. Предчувствовал им Петр свою кончину?..[3]
Е.А. Хохлова, главный библиограф
Список источников:
1. Александр Невский и Петр I: [рассказ о взаимосвязи А. Невского и Петра Великого]. – Текст : электронный // Московские Суворовцы [сайт]. – 2021. – 30 сентября. – URL: https://www.mccvu.ru/news/moskovskie-suvorovtsy/aleksandr_nevskiy_i_petr_i/ (Дата обращения:14.02.2021).
2. Кончаковская, А. Выставка в Москве расскажет о тайных связях Петра I и Александра Невского : [рассказ у выставке посвященной А. Невскому и Петру Великому] / А. Кончаковская. – Текст : электронный // Риановости [сайт]. – 2018. – 11 августа. – URL: https://ria.ru/20210930/nevskiy-1752505006.html (Дата обращения:14.02.2021).
3. Санталова, Н. «Россов усердному защитнику» : [о взаимосвязи двух исторических личностей Александра Невского и Петра великого] / Н. Санталова. – Текст : электронный // Православие.ру [сайт]. – 2008. – 12 сентября. – URL: https://pravoslavie.ru/4449.htmlhtmlhtml (Дата обращения:14.02.2021).
コメント